Возрождение - Страница 40

- Вижу, что ты проголодался - усмехнулась подавальщица - истощал как! Ты, девочка, его в чёрном теле держишь, не кормишь совсем. Эдак он вообще скоро в бабу превратиться - и член-то отвалится от голода! Нет бы кормить своего мужчину как следует! Эх, молодёжь, молодёжь… ничего не понимаете в жизни. Сейчас принесу вам. Сегодня удались отбивные и суп из героса с фунарками. Пироги - само собой, как есть суп без пирогов! Щас, щас несу - усмехнулась она, услышав, как у Славы забурчало в животе - бедненький, заморила тебя злая баба! Попить пивка принести, или сладкого чего-нибудь?

- Пивка - серьёзно сказал Слава, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Лера уже смеялась, закрыв лицо руками.

- Значит, заморила я тебя, несчастный! - сказала она, вытирая слёзы с глаз и довольно вздыхая - злая баба! На неё опять напал приступ смеха, и Лера захихикала в кулак.

С полчаса парочка наслаждалась ужином, Слава съел невероятное количество пищи, под радостные похвалы подавальщицы, типа: 'Ох как кушает мужчинка! Молодец! Скоро будет на настоящего мужчину похож, а не на высохшую злобную бабу-воительницу!' Лера только довольно похохатывала, на слова подавальщицы, а Слава усмехался, и поглощал принесённую еду. Наконец, и его живот наполнился, он взял недопитую кружку и стал незаметно рассматривать тех, то находился в зале.

Зал теперь был совершенно полон, как говориться - яблоку некуда было упасть. Все активно поглощали еду и питьё, поглядывая на 'гвоздь программы, полуобнажённого мужчину в углу. Появились две девушки-музыкантки, которые устроились возле стойки - одна стала наигрывать что-то на инструменте, похожем на мандолину, а вторая запела слабеньким, но довольно приятным голосом некую балладу об отважных воительницах, пошедших на бой со злыми грессами и сложившим там свою голову. Песня была душещипательной - особенно та часть, где одна положила другой голову на плечо и сообщила, что не расстанется с ней никогда.

Слава задумался о том - как это злые кентавры дали им столько времени, чтобы выговорить весь этот вот диалог с любовными признаниями, и как это они всё это выговаривали с разрубленной башкой и вывалившимися внутренностями, когда из размышлений его вывел инцидент, ради которого всё и было затеяно.

- Эй, ты, курица, думаешь что, раз у тебя десятый ранг, так всё можно?! Можно одной трахать этого мужчину? Эй, тварь, ты меня не слышишь, что ли? - за спиной Леры стояла баба лет сорока, вся в шрамах, с красными от пьянки глазами, тупо смотрящими в спину девушки. Лера не реагировала на оскорбления, хотя её спина и напряглась, как струна.

Слава не стал дожидаться продолжения - воительница уже протянула руку к плечу Леры - он перехватил руку, встал, ухватил воительницу за пояс, и под подбородок, легко оторвал её от пола и держа навесу пронёс через весь зал, открыл наружу входную дверь и выкинул её через проём прямо в грязь возле крыльца. Воительница, запущенная, как торпеда, пробороздила своим телом лужи, поднимая усы из грязной воды.

Слава прикрыл дверь, обернулся к затихшему в ошеломлении залу, и усмехнувшись, сказал:

- Каждая, кто докопается до нас, получит то же самое. Не будет дуэлей. Я просто сверну башку всем, кто к нам полезет. Без чести, без совести, без баллад и песнопений. Усвойте это!

Он прошёл к своему столику, а зал, проводив его взглядом, зашумел, громыхая кружками, смеясь и возмущаясь. Некоторое время ничего не происходило, потом двери распахнулись, и в дверях показалась давешняя баба, которую Слава выкинул за дверь. Она уже успела где-то смыть с себя грязь, и с неё стекали капли чистой воды. Лицо бабы было перекошено, в руке она держала треххвостую плеть.

Слава вздохнул - ага, раз нельзя вызвать мужчину на дуэль, то надо отхлестать его плетью! За неподобающее поведение. Вот только пьяный мозг не подумал - если он так легко выкинул её за дверь, то почему вдруг даст отхлестать себя плетью?

Воительница широкими шагами подошла к столу, как разъярённая валькирия и замахнулась на Славу плетью. Он мгновенно перехватил её за руку, без усилия отобрал плеть, выволок даму на свободное место и начал раздевать - вначале сорвал портупею, разорвав ремни в клочья, сорвал штаны, обнажив круглую задницу со шрамом, отбросил всё в сторону и затем, забросив на стойку раздачи, стал хлестать по заду, оставляя на нём красные вздувшиеся полосы:

- Не лезь к людям, которые хотят просто посидеть и отдохнуть, не задирайся к незнакомым, понимай с первого раза, когда тебе говорят, что этого не надо делать!

Женщина рычала, плевалась, пыталась вырваться, а потом заплакала горючими слезами. Слава закончил экзекуцию, схватил её в охапку и проделал то же самое, что и перед этим - выкинул за дверь. Потом собрал её испорченное барахло отправил туда же, в лужу. Больше она не появилась. Слава даже подумал о том, как бы с собой чего не сделала от такого позора, но скоро забыл об этом - ему какое дело? Он к ней не лез, её не трогал. А то, что она попала в нехорошую ситуацию - пить надо меньше. И людей не задирать.

Женщины в зале шумели, набилось уже столько, что пришлось принести дополнительные стулья и ещё несколько столиков, занявших оставшееся свободное место в обеденном зале. Слава заказал ещё еды и пива. Подавальщица, которая принесла заказ, заговорщицки подмигнула ему, и довольным голосом сказала:

- Давно не было столько народа! Похоже, все прибежали посмотреть на тебя. Ещё бы - выкинуть за дверь Юсту, которая убила народу на дуэлях больше, чем пальцев на руках - это ли не подвиг? А вы хитрые - никто не может вызвать мужчину на дуэль, а если она не может справиться с ним голыми руками и плёткой - это же позорище! Лучше и не пробовать - вдруг не сладишь, потому проходу не будет, засмеют - ну как же, её мужчина отлупил! Ух, вы и молодцы! Я сейчас тебе повкуснее кусочки выберу - сама пойду поищу. Вы такие славные ребята - просто расцеловала бы обоих!