Возрождение - Страница 17

- Поняла.

- Раз поняла - пошли.

Слава вышел из комнаты, спустился по лестнице и дождался, когда Глава пройдёт мимо него, пропуская её вперёд. Она вышла на крыльцо, под взоры вытянувшихся в струнку охранниц и сказала вслед спустившемуся Славе:

- Жду тебя завтра!

Охранницы переглянулись - похоже, что они подумали - Слава и Глава побывали в одной постели. Конечно же, они ничего не сказали, оставив соображения при себе, но Слава знал, что теперь все вокруг и весь базар будет знать, что он спит с Главой. Да и чёрт с ними.

Он быстро пошёл в сторону, уходя от глаз стражниц, потом, сделав полукруг, вернулся назад, обходя дома с тылу.

Войдя в дом Мудрых, он даже не старался соблюдать тишину - он запер дверь изнутри, и вошёл в первую комнату налево. На кровати спала женщина, даже не проснувшаяся при его появлении. Он подошёл к ней и одним движением свернул шею. Потом последовала ещё комната - напротив, ещё, ещё - женщины умирали в своих постелях, во сне, а он шёл как ангел смерти, запретив себе думать о том, что он делает. С тех пор, как он перестал быть гладиатором, Слава никогда так много не убивал своими руками. Тем более женщин.

Гирта была в последней комнате - видимо она не спала - на ней был капюшон, и она спокойно стояла и смотрела, как к ней подходит Смерть.

Слава ничего не стал говорить. Он ударил её в челюсть, потом бросил на постель и вошёл в транс. Ему нужна была информация. Увы, защиту сломать было сложно. Он бился около часа, но так и не смог это сделать. Она была поставлена безукоризненно и отбрасывала его раз за разом. Слава посмотрел в окно - горизонт уже светлел, у него оставалось очень мало времени. И тогда он просто сломал ей шею.

Домой он уже бежал. Вбежав в свою спальню, Слава с болью в сердце снова увидел тело Леры, спокойно лежащее на простынях. Он сел перед ней, не в силах двинуться, потом заставил себя встать и подошёл к торчащему в стене мечу. Выдернув меч из стены, подошёл к простыне, залитой кровью, отрезал большой кусок, весь пропитанной кровь девушки и острым, как бритва клинком стал нарезать его на квадратики. Потом квадратики положил на столик рядом. Сходил на кухню и нашёл несколько бутылок, прихотливо выдутых местными мастерицами. Он хорошенько их промыл, нашёл пробки, затем сложил свёрнутые в жгуты кусочки, пропитанные материей в эти бутылки. Бутылок было пять. Три он закупорил, немного подумал - подошёл к телу Леры, срезал с её предплечья два кусочка кожи, которые положил в кровавые 'платки, тоже завернул их в жгуты и засунул в бутыли. Отнёс бутыли в подвал, затем вернулся за генератором и тоже отнёс его туда. Бутылки прикопал в нескольких местах, запомнив их расположение. Генератор тоже прикопал - у стены. Пусть охлаждает под землёй - мало ли кто попадёт сюда - чтобы не унесли.

Вернулся в спальню, ещё подумал - поднялся, и лезвием меча срезал клочок жёстких Лериных волос, положив его в чистый кусок ткани. Ткань оставил на столике.

Аккуратно завернул Леру в остатки простыни, подумал, и ещё накрыл одеялом. Затем легко, как маленького ребёнка поднял её тело на руки, и пошёл на выход.

Через пятнадцать минут он уже входил в Дом Мудрых. Тут так и царила мёртвая, мертвецкая тишина. Он занёс Леру наверх, положил на стол в библиотеке и раскрыл покровы.

Она лежала тихая, беззащитная, такая маленькая и хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Он понимал, что это всего лишь оболочка, что Леры тут нет, это всего лишь тело - но ему хотелось выть, как волку.

Слава в последний раз поцеловал её в губы и снова накрыл одеялом. Затем захватил охапку бумаги и пошёл вниз. Нашёл кухню - там стояло много кувшинов с маслом, он даже нашёл пару кувшинов с чем-то вроде спирта, или скорее - крепкого самогона. Вылил их на стены, на пол, прошёлся по всем комнатам, поливая маслом. Затем пощёлкал кресалом - его всегда раздражал этот способ добычи огня, но деваться было некуда - зажигалок-то не было.

Он выругал себя, что не взял игловик, который лежал на столике в кухне, им бы он зажёг всё на раз. Но после длительных манипуляций трут всё-таки задымил, дал огонёк, и Слава поджёг пропитанные самогоном тряпки. Они весело запылали, Слава бросил их к стенам, к пропитанным маслом листам бумаги, и огонь весело начал пожирать то, что построили люди.

Когда пламя уже гудело и подпаливало волосы, Слава вышел из дома, отходя в темноту. Огонь ещё не вырвался наружу, но маленькие окошечки, застеклённые дефицитным и дорогим стеклом, уже отбрасывали отблески пламени на пространство вокруг дома. Скоро показался чёрный дым, стёкла окон лопнули, и огонь весело заплясал по деревянным стенам здания, унося в небо палачей и их жертву.

Славе хотелось плакать, ему жгло глаза, но он не мог заплакать - у него отняли даже эту возможность. Теперь он был один, на чужой планете, в чужой вселенной. Один, если не считать разумных многоножек и Хагры - то ли оставшейся Хагрой, то ли… он не знал, что в результате получилось. Он сделал это по наитию, не имея никакого опыта. И потому… он просто стоял и прощался со своей любимой навсегда.

Вокруг уже суетились люди, не пытаясь потушить пожар - скорее отливая соседние дома, боясь за их сохранность.

Слава ушёл от пожара лишь тогда, когда от дома ничего не осталось, кроме раскалённых углей и едкого дыма, поднимающегося к небесам.

Наступило утро, встало солнце, и он устало побрёл к дому Леры, ставшему теперь его домом.

Глава 3

Он зашёл в комнату, где лежала девушка, и долго смотрел на неё, без мыслей, без эмоций. Для него сейчас она была не Хагрой, а неким сосудом, в который он перелил сущность Леры (или не перелил). Что с ней будет - Слава не знал. То ли это Лера - в новом теле, то ли это Хагра, которой добавилось знаний. То ли… он не знал - что это, потому запрещал себе думать о результатах его опасного и авантюрного поступка.